Тодайдзи
Культуры народов неизбежно встречаются, «обмениваются опытом», сливаются. Архитектуру и искусство развозили по свету купцы и паломники, ученые монахи и беглые солдаты... Завоеватели приносили с собой нормы красоты и заставляли побежденных воздвигать на площадях храмы своим богам Возвращаясь домой из похода, цари привозили рабов, и среди них испокон веку самыми ценными считались ученые и художники. В рабстве художники продолжали работать, и в чужом городе храм или дворец приобретал новые черты. Влияние взаимно, и с ходом времени привнесенное извне растворяется в опыте народа, обогащая, но никогда не заменяя его культуры. Когда-то в Китай и Японию вместе с буддизмом проникли понятия о структуре буддийских храмовых помещений. Китайские паломники побывали в Индии, и индийские купцы доходили до восточных пределов Поднебесной империи. Но буддийские доктрины в архитектуре и искусстве, обживаясь на китайской и японской земле, теряли многие чисто индийские черты, непонятные здесь, и вливались в русло японской культуры, зародившейся задолго до появления на свет учения Будды.
Ступа, дагоба в Индии, происходившая от могильного кургана, продвигаясь к востоку, вытягивалась вверх от ланкийского полушария к бирманскому конусу, тайским «кеглям» и к многоярусным башням-пагодам Китая и Японии. Впоследствии она вернется в Бирму из Китая и будет сосуществовать с пагодой, заимствованной из Индии, только изменит несколько свой вид и свои функции: вместо каменной станет деревянной и внутри нее, под навесом, будут, как в храме, стоять статуи будд-Дерево. В нем заключается основная разница между архитектурой Южной и Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Разумеется, и в Китае, и в Японии есть немало каменных зданий, храмов и крепостей, но все-таки если себе представить японский храм, то воображение немедленно выдаст сложившийся образ — деревянные столбы, тонкие стены и большая, с загнутыми концами, черепичная крыша, может, даже несколько крыш, уменьшающихся одна над другой. Воображение подскажет и обязательный аккуратный сад вокруг, с камнями (разбросанными на первый взгляд случайно, а на самом деле по тщательно продуманному плану), мохом и изогнутыми невысокими соснами. Если архитектура Индии родилась из скал и пещер и сохранила следы этого на многие века, то архитектура Японии — архитектура народа, близкого лесу, природе лесистых долин и морскому ветру.
Индийский храм плотно ограждает человека от остальной природы, замыкает его в себе. Стены храма — надежная преграда, и двери его узкие, как бойница.
Японские же зодчие задались целью сделать строение как бы частью природы. Японский храм — лес, столбы его, тонкие и легкие, — стволы деревьев, крыша, обширная и пышная, — крона, а внутри просторно, светло и чисто. Сад — неотъемлемая принадлежность каждого строения — разбит так, чтобы казаться не делом рук человека, а частью природы. Интересно и характерно в этом отношении учение о камнях в архитектуре Японии. Камень рассматривается в нем как живое существо, но только до тех пор, пока он не отесан. Обработанный камень мертв. В садовой архитектуре Японии известны десятки «типовых» названий для камней: камень Черепашьей головы, камень Лунной тени, камень Тени для играющих рыб, камень Покрывала тумана, камень Ущелья с тиграми... Существует тип сада, который называется «садом идущих вброд молодых тигрят». Один из камней побольше других — это тигрица, остальные вытянулись за ней неровной вереницей. Камни эти «пересекают вброд» площадку, засыпанную ровным песком. Камни в саду играют такую большую роль, что один из японских архитекторов XV века дает в своем труде пример образцового сада, где вообще нет ничего, кроме камней и песка. Через песчаные площадки проложены тропинки. Они выложены валунами на расстоянии шага. По сторонам площадок расположены деревья, пруды, небольшие строения, все это вместе, весь комплекс — одно целое с домом, храмом или дворцом.
Можно долго рассказывать об архитектуре Японии, об ее искусстве, но здесь речь о чудесах света. И она пойдет об одном из них — о храме Тодайдзи в Наре и о статуе Будды, ради которой этот храм был построен. Все, что говорилось выше, относится к этому храму в такой же, если не большей, степени, как и к другим храмам Японии, отличается он от них только тем, что это — крупнейшее деревянное здание в мире и в нем находится крупнейшая в мире бронзовая статуя.
...Буддизм появился в Японии, придя из Китая и Кореи, в VI веке. Появление его и внедрение не прошли гладко. Сложная философия буддизма имела не только сторонников, но и яростных противников, особенно среди тех жрецов, которые ведали старыми, привычными богами.
Однако вскоре спор был решен все-таки в пользу буддизма. К VIII веку, то есть через двести лет после своего появления в Японии, буддизм достиг там вершин. И этот расцвет связан с городом Нара. В течение семидесяти четырех лет Нара была столицей Японии. За это время на царском престоле сменилось семь императоров, один из которых, Шому, объявил в середине 700-х годов буддизм государственной религией. В то время Япония поддерживала довольно тесный контакт с Китаем, и оттуда все время поступали «подкрепления» буддизму. Чтобы утвердить новую религию, император не жалел ни средств, ни усилий. Он решил создать в своей столице памятник, равного которому (так и положено мыслить императорам — с таким явлением мы уже неоднократно на страницах этой книги сталкивались) в мире не будет.
В октябре пятнадцатого года эры Темпьо (743 год) император Шому издал рескрипт, предписывавший создание огромной бронзовой статуи Будды. Было выбрано место недалеко от столицы, где мастера начали строить деревянную модель статуи, и после четырех лет непрерывного труда была изготовлена статуя шестнадцать метров высотой. Ее по частям перевезли в столицу; статуя была так велика, что жители Нары и сейчас говорят «Можно пройти в ноздрю статуи, не сложив зонта». Отливка статуи заняла еще два года. Во всех концах империи медные рудники поставляли металл, и, говорят, сам император принимал участие в работах и носил в широких рукавах своего кимоно землю для опок. Наконец в октябре первого года эры Темпьо-Шохо, то есть в 749 году, работы были завершены, и мастера-литейщики отлили, а скульпторы окончили доводку монумента, загладив заусенцы и сведя на нет и без того ниточной толщины зазоры между слоями — кольцами, из которых была составлена бронзовая статуя. На изготовление Будды пошло более пятисот тонн бронзы, и работа заняла ровно шесть лет.
Сверкающий чистотой, еще не обветренным и не омытым дождем металлом, Будда сидел на холме, скрестив ноги и положив на колени левую руку раскрытой ладонью вверх, что означает исполнение молитв. Правая рука поднята и протянута ладонью вперед. Этот жест означает освобождение от суеты и волнений. Глаза его, прикрытые широкими веками, кажутся устремленными вдаль, и четко очерченный рот с чуть приподнятыми уголками губ изогнут неуловимой улыбкой. Будда загадочен и спокоен.
Шестнадцать метров — выше пятиэтажного дома возвышался над Нарой бронзовый исполин. Но как укрыть его от непогоды, сберечь?
И по повелению императора вскоре началось сооружение храма, в котором мог бы поместиться Будда.
Еще шесть лет возводился над Нарой храм Тодайдзи — дом бронзового бога. И наконец храм был построен. Высота его сорок восемь метров, длина и ширина — пятьдесят. Если продолжать сравнения с современностью, то храм равен по высоте современному шестнадцатиэтажному дому. Площадь его две с половиной тысячи квадратных метров. И ни единого камня не пошло на его строительство.
По замыслу императора храм и статуя в нем должны были подчеркнуть величие новой религии, обеспечить ему и его дому вечное царствование в Наре...
Но ничего подобного не случилось. Недолго продержалась династия. Недолго продержался храм и сама статуя. Храму была уготована удивительная и драматическая судьба. Ему суждено было дважды гибнуть и дважды восставать из пепла. К концу VIII века укрепились позиции японских феодалов. Все более ограничивали они власть императоров, пока наконец не ликвидировали совсем. Последние императоры династии были почетными пленниками сильного феодального рода Фудзивара, а столицу перенесли из Нары в город Киото (тогда Хэйан-ке). Там тоже возводились храмы и статуи, и говорят, что статуя Будды в Киото, не сохранившаяся до наших дней, превышала размерами нарского Будду-
Нара, остававшаяся крупным городом, была лакомой приманкой для феодальных клик. В междоусобной войне религиозные соображения часто отступали на второй план: и монастыри, и храмы интересовали феодалов скорее как места, где можно поживиться.
Двадцать восьмого декабря 1180 года во время штурма города армией клана Тайры над Нарой вспыхнул колоссальный костер. Горело самое большое в мире деревянное здание. Просохшие за столетия отборные бревна пылали, как спички. Балки сваливались и разбивались в искры о бронзовую голову Будды, и в всплесках пламени спокойное и отрешенное лицо его оживало и, казалось, гримасничало.
Пожар не был случайностью. Агенты Тайры донесли, что жрецы храма Тодайдзи находятся в секретном союзе с соперничающей кликой Минамото. Для разрушения гигантского храма был отправлен отряд в сорок тысяч солдат. Они выполнили приказ. От храма осталась груда пепла, которую солдаты тщательно сровняли с землей. Солдаты и те, кто отдал приказ, были буддистами. Это не играло никакой роли.
Среди пепла и углей возвышалась громада почерневшей от огня бронзы — обезглавленная изуродованная статуя. Уничтожение храма Тодайдзи было одним из последних подвигов армии Тайра. Вскоре войска Минамото разгромили их, и глава клана Ёритомо Минамото, отстранив практически от дел императора, стал править страной, перенеся столицу в Камаку-ру. Камакура — Ивовая столица — была городом самураев, славившимся простотой нравов и строгостью законов. Здесь была возведена другая бронзовая статуя Будды — она сохранилась и поныне и даже больше известна, чем статуя в Наре, потому что стоит она под открытым небом и многие туристы, попадающие в Японию, привозят домой фотографии этой статуи, всегда окруженной толпой.
Но Минамото не ограничились восславлением буддизма в собственной столице. То ли в благодарность за поддержку, оказанную им жрецами Тодайдзи, то ли заботясь о религии вообще, сёгун, правитель страны, приказал восстановить храм в Наре. Храм был отстроен снова, правда он стал немного меньше, чем раньше, — ведь голова у Будды расплавилась, а новую ему делать пока не стали, бронза ушла к сопернику — к Будде в Камакуре. Снова храм стал одним из важнейших центров буддизма в Японии, понемногу были восстановлены и другие здания вокруг. Монастыри и храмы богатели и расширяли свои владения... Новое несчастье обрушилось на храм неожиданно. Правда, неожиданность была обычного свойства. Опять в окрестностях Нары шел бой между феодалами, и солдаты перебегали, укрываясь за деревьями храмового парка. Одна из стрел с горящим наконечником вонзилась под стропила храма. И не успели жрецы, стоявшие наготове у бочек с водой, добраться до кровли, как храм занялся. Ведь прошло уже триста лет со дня второго рождения Тодайдзи, и бревна успели отлично просохнуть... Это случилось в 1567 году. Храм снова сгорел дотла. И снова обезглавленный, потрепанный битвами и пожарами Будда возвышался над пожарищем.
На этот раз храм долго не могли восстановить, в стране не было сильной централизованной власти, способной пойти на такие расходы.
Сто пятьдесят лет жрецы справляли службы в небольших храмах по соседству, избегнувших огня, а искалеченный Будда зарос кустами и высокими деревьями, которые скрывали руки и торс великана.
Второе и последнее восстановление храма-феникса приходится на 1709 год.
Мало что изменилось за тысячу лет, прошедших со дня первого рождения храма. Япония в 1709 году была таким же замкнутым в себе, отрезанным от внешнего мира государством. Пройдет еще сто пятьдесят лет, прежде чем революция 1868 года сметет феодальную старину и Япония, проснувшись, бросится догонять остальной мир.
Храм был построен точно таким же, как и в прошлый и в позапрошлый разы. И не только потому, что архитекторы хотели восстановить древнюю святыню. И в XVIII веке по всей Японии возводились храмы, похожие на Тодайдзи.
В 1709 году к обожженному телу Будды была приварена новая голова. Но не будет никакой ошибки, если написать, что храм Тодайдзи, тот самый, что стоит на окраине Нары, построен не в XVIII, а в VIII веке.
Правда, внимательный глаз обнаружит, что голова статуи несколько новее, чем туловище и руки, а некоторые малые храмы и строения, окружающие Тодайдзи, выглядят куда древнее, чем большой храм.
Помимо храма со статуей в Наре немало других чудесных памятников. В парке площадью тридцать шесть гектаров, принадлежащем храму, расположено около ста различных архитектурных и скульптурных памятников, которые объявлены национальным достоянием Японии. Здесь находятся и старинная сокровищница, и Нандаймон — большие ворота комплекса, а также интереснейшие статуи боддисатв, божественных стражей и других членов буддийского пантеона.
Об этих статуях Илья Эренбург писал: «В музее Нары рядом с изумительной головой Боддисатвы стоят статуи его учеников: каждая статуя — это биография, раскрытие характера и судьбы. Я не знаю, существовало ли в седьмом веке слово "реализм", но реализм существовал — достаточно посмотреть скульптуру Нары».
...Если сегодня прийти в парк, окружающий храм Будды, пройти сквозь высокие деревянные ворота, крыша которых повторяет крыши храмов, миновать стену, выложенную из необожженного кирпича, то неизбежно окажешься перед громадой главного храма. Двухъярусная крыша его увенчана по краям золочеными коньками, но, кроме этих коньков, ни грамма краски не положено на его стены или крышу. В отличие от Китая, японские зодчие не любили скрывать под слоем яркой краски фактуру материала — будь то дерево, ткань или камень. Японцы давно постигли истинную прелесть вещей в их естественности и дорожат ею.
В одном из небольших зданий по соседству вы сможете посмотреть на старинные статуи: стражи неба одеты в латы средневековых японских феодалов, они злы, воинственны и непреклонны. Возможно, художник исполнял здесь специальный заказ: прихожанин, чувствующий связь между стражами неба и стражами и вершителями его судьбы на земле, становится послушнее Хранители свысока, опустив вниз уголки губ, смотрят на людей. Туристов они недолюбливают.
А у храма вы встретите оленей. Некоторые поклонники Нары уверяют, что город и храмы его потеряли бы половину очарования, не будь там оленей. Олени бродят по парку, забегая в храмы, и спокойно обгоняют на улицах автомашины. Олени знают, что хозяева в городе — они, а не муниципалитет, многочисленные туристы или жрецы.
Олени появились в Наре одновременно с великим Буддой и делят с ним первое место среди достопримечательностей города. Рядом с Тодайдзи построен небольшой храм Касуга. Был он святилищем рода Фудзивара. Если верить древней легенде, божество, которому посвящен храм Касуга, приехало в Нару из далеких земель, верхом на олене. Поэтому члены могучего феодального рода почитали оленей за священных животных и отловили несколько животных, чтобы поселить их при храме. Олени понравились жителям, к ним привыкли, и они свободно жили в городе примерно на тех же правах, что и коровы в Индии. В Средние века к оленям относились даже лучше, чем к людям. Известно, что несколько сот лет назад один из жителей Нары был обезглавлен за то, что убил оленя... Даже высокие чиновники выходили из носилок и кланялись встретившимся животным В Наре рассказывают такую историю — вернее всего, легенду, очень правдоподобную и, пожалуй, скорее печальную, чем смешную. Говорят, что жители Нары вставали раньше всех остальных обитателей Японии. Но не потому, что были более трудолюбивыми. Просто каждый спешил на рассвете убедиться, нет ли рядом с его домом сдохшего за ночь или убитого кем-нибудь оленя. Умирать из-за того, что рядом с твоим домом лежит мертвый олень, никому не хотелось... А если случалось, что олень и в самом деле лежал перед дверью, то хозяин дома спешил оттащить его к дверям своего злейшего врага. Олени спокойно прожили более тысячи лет, но за последние сто лет они были дважды почти истреблены.
Впервые угроза их существованию пришла в 1868 году, в год революции Мэйдзи. После падения феодальных властителей авторитет поддерживавшей их религии быстро упал. Жители Нары начали мстить ни в чем не повинным оленям, связывая с ними недавнее не очень приятное прошлое. Оленей убивали кому не лень, тем более что животные были ручными и привыкли считать людей своими друзьями. Через десять лет после революции из тысячи животных осталось только тридцать восемь. Тогда губернатор провинции издал специальный декрет, охранявший оленей, и остатки стада были спасены. К началу Второй мировой войны их число снова достигло нескольких сот. Однако в войну о запрете забыли: люди голодали и браконьерствовали в парках. Все-таки олени пережили и эти годы. Несколько животных, одичавших, не подпускавших близко людей, остались в живых. После войны было создано общество по охране нарских оленей, и сегодня их стадо насчитывает тысячу голов. Как это ни парадоксально, по судьба оленей в Наре чем-то близка судьбе храма Тодайдзи. И олени, и храм появились в Наре тысячу двести лет назад. И дважды их уничтожали, и дважды они возвращались в город.
...Храм Тодайдзи поднимается над старинным городом, простой и красивый. Он прекрасен и днем, и вечером, и на рассвете. Но всего прекраснее Нара 15 января, когда здесь проходит фестиваль сожжения горы Вакакусы.
Эта гора, вернее, холм, высотой немного менее полукилометра, возвышается горбом над городом. На ней нет деревьев — только густая высокая трава покрывает ее склоны. И вот, в январе, издавна, уже несколько сот лет, жрецы приходят на гору и поджигают на ней траву. На фоне оранжевой горы черными силуэтами возвышаются храмы, и искры, взлетающие ракетами к небу, рождают сказочный фейерверк.
Постоянная ссылка на страницу: http://pochemy.net/?n=906
Случайная статья
